Неточные совпадения
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну
часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе оставь. Когда же пойду на
войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела нет!
Связь с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время
войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии, правительству, интеллигенции, к своей прислуге — и все
чаще, в разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции...
Наконец, англичане ввели также свою систему податей и налогов. Может быть, некоторые из последних покажутся преждевременными для молодого, только что формирующегося гражданского общества, но они по большей
части оправдываются значительностью издержек, которых требовало и требует содержание и управление колонии и особенно
частые и трудные
войны с кафрами.
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время китайской
войны английские военные суда тоже стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая
часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
При ложном делении мира на две
части, которое вызывает необыкновенную лживость, научные открытия и технические изобретения представляют страшную опасность все новых и новых
войн.
Мировая
война, в кровавый круговорот которой вовлечены уже все
части света и все расы, должна в кровавых муках родить твердое сознание всечеловеческого единства.
Мировая
война вовлекает в мировой круговорот все расы, все
части земного шара.
«Природное» барство проелось в «Эрмитаже», и выскочкам такую марку удержать было трудно, да и доходы с
войной прекратились, а барские замашки остались. Чтоб прокатиться на лихаче от «Эрмитажа» до «Яра» да там, после эрмитажных деликатесов, поужинать с цыганками, венгерками и хористками Анны Захаровны — ежели кто по рубашечной
части, — надо тысячи три солдат полураздеть: нитки гнилые, бухарка, рубаха-недомерок…
Своих денег у него, конечно, было немного, но обещает помочь Стабровский, когда закончится
война с Прохоровым и будет получаться отступное, а затем можно будет прихватить
часть в банке, а другую
часть кое у кого из знакомых.
Он понимал, что Стабровский готовился к настоящей и неумолимой
войне с другими винокурами и что в конце концов он должен был выиграть благодаря знанию, предусмотрительности и смелости, не останавливающейся ни перед чем. Ничего подобного раньше не бывало, и купеческие дела велись ощупью, по старинке. Галактион понимал также и то, что винное дело — только ничтожная
часть других финансовых операций и что новый банк является здесь страшною силой, как хорошая паровая машина.
С того дня у нас возникла молчаливая, злая
война: он старался будто нечаянно толкнуть меня, задеть вожжами, выпускал моих птиц, однажды стравил их кошке и по всякому поводу жаловался на меня деду, всегда привирая, а мне всё
чаще казалось, что он такой же мальчишка, как я, только наряжен стариком.
Сомнение в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение в праве судить и наказывать, обличение зла и неправды всякого государства и власти, покаяние в своем привилегированном положении, сознание вины перед трудовым народом, отвращение к
войне и насилию, мечта о братстве людей — все эти состояния были очень свойственны средней массе русской интеллигенции, они проникли и в высший слой русского общества, захватили даже
часть русского чиновничества.
Идя в
чаще елок, на вершины которых Иван внимательнейшим образом глядел, чтобы увидеть на них рябчика или тетерева, Вихров невольно помышлял о том, что вот там идет слава его произведения, там происходит
война, смерть, кровь, сколько оскорбленных самолюбий, сколько горьких слез матерей, супруг, а он себе, хоть и грустный, но спокойный, гуляет в лесу.
Правда, что южная Германия — больное место империи, созданной
войною 1870 — 71 г., но для наблюдателя важно то, что здесь даже резкие перемены, произведенные успехами Пруссии, не помешали появлению некоторых симптомов, которые в других
частях новосозданного государства находятся еще в дремотном состоянии.
Между тем много бедствий обрушилось на нашу родину. Голод и мор опустошали города и селения. Несколько раз хан вторгался в наши пределы, и в один из своих набегов он сжег все посады под Москвою и большую
часть самого города. Шведы нападали на нас с севера; Стефан Баторий, избранный сеймом после Жигимонта, возобновил литовскую
войну и, несмотря на мужество наших войск, одолел нас своим умением и отнял все наши западные владения.
Бòльшая
часть государственных долгов Европы была сделана для
войны.
Все они уже не такие солдаты, какие были прежде, люди, отказавшиеся от трудовой естественной жизни и посвятившие свою жизнь исключительно разгулу, грабежу и убийству, как какие-нибудь римские легионеры или воины 30-летней
войны, или даже хоть недавние 25-летние солдаты; всё это теперь большею
частью люди, недавно взятые из семей, всё еще полные воспоминаниями о той доброй, естественной и разумной жизни, из которой они взяты.
Другое отношение — это отношение трагическое, людей, утверждающих, что противоречие стремления и любви к миру людей и необходимости
войны ужасно, но что такова судьба человека. Люди эти большею
частью чуткие, даровитые люди, видят и понимают весь ужас и всю неразумность и жестокость
войны, но по какому-то странному повороту мысли не видят и не ищут никакого выхода из этого положения, а, как бы расчесывая свою рану, любуются отчаянностью положения человечества.
«Напрасный гнев, — продолжает Мопассан, — негодование поэта.
Война уважаема, почитаема теперь более, чем когда-либо. Искусный артист по этой
части, гениальный убийца, г-н фон Мольтке отвечал однажды депутатам общества мира следующими страшными словами: «
Война свята и божественного установления,
война есть один из священных законов мира, она поддерживает в людях все великие и благородные чувства: честь, бескорыстие, добродетель, храбрость. Только вследствие
войны люди не впадают в самый грубый материализм».
Мы полагаем достаточным упомянуть только слегка о последствиях народной
войны 1612 года, ибо уверены, что большей
части наших читателей известны все исторические подробности этой любопытной эпохи возрождения России.
Тревожила мысль о хладнокровном поручике, он не похож на соломинку, он обозлился и, вероятно, будет делать пакости. Но поручика должны отправить на
войну. И даже о Носкове Якову Артамонову думалось спокойнее, хотя он, подозрительно оглядываясь, чутко прислушивался и сжимал в кармане ручку револьвера, —
чаще всего Носков ловил Якова именно в эти часы.
Во-первых, пусто, потому что домашний персонал имеется только самый необходимый; во-вторых, неудовлетворительно по
части питья и еды, потому что полезные домашние животные упразднены, дикие, вследствие истребления лесов, эмигрировали, караси в пруде выловлены, да и хорошего печеного хлеба, пожалуй, нельзя достать; в-третьих, плохо и по
части газетной пищи, ежели Заманиловка, по очень счастливому случаю, не расположена вблизи станции железной дороги (это было в особенности чувствительно во время последней
войны); в-четвертых, не особенно весело и по
части соседей, ибо ежели таковые и есть, то разносолов у них не полагается, да и ездить по соседям, признаться, не в чем, так как каретные сараи опустели, а бывшие заводские жеребцы перевелись; в-пятых, наконец, в каждой Заманиловке культурный человек непременно встречается с вопросом о бешеных собаках.
Он по большей
части остался на том месте, на котором сел отдыхать после Тридцатилетней
войны.
О том, до какой степени доходило у нас в девяностых годах общее расстройство управления по всем
частям, всего лучше рассказывает князь Щербатов в своем «Рассуждении о нынешнем в 1787 году почти повсеместном голоде в России», в «Размышлении о ущербе торговли, происходящем выхождением великого числа купцов в дворяне и офицеры» и в сочинении «О состоянии России в рассуждении денег и хлеба в начале 1788 года, при начале турецкой
войны».
— Разумеется, — возразила старуха, — утопающий за щепку хватается, мы не всегда были в таком положении, как теперь. Муж мой был польский дворянин, служил в русской службе, вследствие долгой тяжбы он потерял бóльшую
часть своего имения, а остатки разграблены были в последнюю
войну, однако же я надеюсь, скоро всё поправится. Мой сын, — продолжала она с некоторой гордостию, — имеет теперь очень хорошее место и хорошее жалованье.
Так являются во время Петра книга «О причинах, какие имел он к начатию
войны со шведами», «Правда воли монаршей о наследовании престола», множество регламентов, специальных книг по
части инженерной, артиллерийской, морской и пр., наконец, «Ведомости», в которых в первый раз русские увидали всенародное объявление событий военных и политических.
Большая
часть казенных студентов желала, хотя безнадежно, вступить в военную службу, чтоб принять личное и деятельное участие в
войне с Наполеоном.
Большая
часть зла на свете от этой глупой гордости. От нее и ссоры людей с людьми и семей с семьями и
войны народов с народами.
В городе оказалось очень много людей, которые искренне сожалели, что майору не была оказана надлежащая помощь; в тюрьму, куда посадили Филетера Ивановича, начали притекать обильные приношения булками, пирогами с горохом и вареною рыбой, а одна купчиха-вдова, ведшая тридцатилетнюю
войну с полицией, даже послала Форову красный медный чайник, фунт чаю, пуховик, две подушки в темных ситцевых наволочках,
частый роговой гребень, банку персидского порошку, соломенные бирюльки и пучок сухой травы.
Екатерина, видя, что водворение колонистов в юго-восточной
части империи с началом турецкой
войны не может продолжаться по причине недостатка денежных средств, с сожалением согласилась на такую приостановку.
И если вы отказываетесь взят меня с собой, со своей ротой, я, все равно, убегу на
войну и примкну к какой-нибудь другой
части.
Война и войско не могут не рассматривать человеческой личности как средства, как подчиненной
части нечеловеческого целого.
Когда сатаническая техника
войны, техника мирового истребления, сделает
войну окончательно невозможной (вероятно, это будет после того, как значительная
часть человечества будет истреблена), тогда воинственные инстинкты человека в благородном смысле слова должны будут искать себе иного выхода.
По этой
части они могли бы подать друг другу руку с Л.Толстым, который как раз в эти годы писал"
Войну и мир".
Во время
войны, перед февралем 1917 года, все слои общества, кроме небольшой
части высшей бюрократии и придворных, были, если не против монархии в принципе, то против монарха и особенно против царицы.
Вся сложная, кипучая деятельность людей с их торговлей,
войнами, путями сообщения, наукой, искусствами есть большей
частью только давка обезумевшей толпы у дверей жизни.
Елизавета Петровна и во внешних делах шла по пути отца. Возмущенная объявлением шведов, что они поднялись для установления ей престола, она ревностно продолжала
войну с ними. Вскоре шведская армия сдалась, и, по миру в Або, к завоеваниям Петра I присоединилась еще
часть Финляндии до реки Кюмеля.
Но ослепление господствовавшей партии было слишком велико. Она действовала, конечно, не без исторической основы, припоминая грабительства русских войск в конфедератскую
войну, дерзкие поступки некоторых русских начальников, бесцеремонное пребывание в Польше русских посланников, вроде князя Репнина, наконец, раздел
части польских земель, который русофобы всецело приписывали России.
Мы сказали, что Иван Васильевич сосредоточивал силы свои и Руси. Тверь отделяла его от северных областей: он решил правдою и неправдою уничтожить эту преграду и соединить сердце Руси с ее севером. Приготовив заранее ревностных себе доброжелателей в Твери и, как мы видели в первой
части романа, причину к объявлению
войны ее князю, Иван Васильевич кликнул рать, чтобы докончить одним ударом то, что подрывал так долго хитростью.
Бывало, она веселилась, смотря из окна своей светлицы на движение их, торжественное, полное жизни: она утешалась мыслью, что, с уходом из Москвы на
войну большей
части молодцов, ей свободнее будет с подругами гулять и водить хороводы в садах.
— Применять консервативный метод лечения, т. е. ограничиваться асептической повязкой и сравнительным покоем раненой
части. Желательно было, конечно, при этом достаточное количество благоустроенных госпиталей не только в тылу армии, но и ближе к самому театру
войны и возможно удобное и покойное транспортирование раненых. Последнее оставляет в настоящее время желать многого. Вы, конечно, знакомы с арбами и двуколками?
В Ляояне стекаются по крайней мере все известия, приезжают офицеры из
частей, и из их разнообразных рассказов можно вывести хоть что-нибудь достоверное, иначе действительно мы здесь, слыша свист пуль и грохот орудий, находясь, так сказать, в «креслах оркестра» театра
войны — это выражение одного генерала — знаем менее, чем в Петербурге и Москве.
Остальную
часть компании он сделал счастливо и по окончании
войны вышел в отставку и вернулся в Петербург.
Заговорив о организации, нельзя не отметит, что наряду с прекрасно поставленной в нынешнюю
войну санитарной
частью, о чём я уже писал, образцово организована и та
часть, которая была «притчей во языцах» в минувшие
войны — интендантская.
Уроки русско-турецкой
войны приняты безусловно к сведению и санитарная
часть поставлена образцово. Доказательством этого служит отсутствие до сих пор в русской армии массовых заболеваний, несмотря на резкие перемены температуры — невыносимые жары днём и холодные ночи.
Лишенный надежды на близкую
войну, он был постоянно не в духе. Преобразования по военной
части, начатые тотчас же по воцарении Павла Петровича, нашли в нем открытого и неосторожного порицателя.
Наступила агония — больной впал в беспамятство. Непонятные звуки вырывались у него из груди в продолжение всей тревожной предсмертной ночи, но и между ними внимательное ухо могло уловить обрывки мыслей, которыми жил он на гордость и славу отечеству. То были военные грезы — боевой бред. Александр Васильевич бредил
войной, последней кампанией и
чаще всего поминал Геную.
Целые транспорты с этими вещами рассылаются в
части войск, расположенные на театре
войны и на передовых позициях.
Всем начальникам отдельных
частей роздана только что отпечатанная брошюрка, знакомящая их с главными основами японской тактики, насколько они выяснились за время настоящей
войны.
Передавались рассказы об эпизодах
войны, об удачных и неудачных разведках, о подвигах отдельных лиц и целых
частей, слышались шутки, остроты, словом, кипела жизнь по соседству со смертью, со всё приближавшимися к Ляояну передовыми позициями.